КТО ТАКОЙ Hz. MUHAMMED?

По заверениям проф. Тельмана Хуршид-оглу Алиева, рукопись вот этой книги, изданной весной 2005 года в Турции, была передана не кем иным, как Львом Николаевичем Толстым незадолго до его смерти некому "посреднику". На обложке в глаза бросаются два слова, набранные крупным шрифтом: "ТОЛСТОЙ" и "МУХАММЕД". Присмотревшись внимательнее, замечаем перед "Мухаммедом" две маленькие буковки: "Hz".

Турецких читателей, видимо, эти маленькие "Hz." не смущают. Речь в этой книге, приписываемой перу нашего великого соотечествиенника, идет именно о Пророке ислама. Ее автор называет ислам самой лучшей религией, которую все мыслящие люди приняли бы, будь у них на то свобода. Издатели с книжкой явно угадали: она вошла в число двадцати самых покупаемых в Турции. Приятно, конечно, осознавать, что нашего классика за рубежом читают наряду с Толкиеном! Но его ли читают?

Может быть, какой другой Толстой? Могли ведь издатели ошибиться. Да нет, так прямо и пишут в аннотациях: "Лев Николаевич Толстой". И другие книги рядышком предлагаются: "Анна Каренина", "Смерть Ивана Ильича", "Казаки", "Хаджи-Мурат"... И история находки рукописи, бережно хранимой от длинных рук КГБ, довольно складно рассказана. Кстати, для большей складности, подскажем уважаемому профессору Алиеву, если таковой существует в действительности, что:

• Лев Николаевич Толстой весь 1908 год провел в своей усадьбе в Ясной Поляне. Нет, это не в Индии. Это в России. В Индии, насколько известно, Толстой никогда не был. Не надо путать его с Рерихом. Рерих тоже был россиянин, но он больше картины писал, а не книги. Поясним для ясности: Книги - это когда буквы, а картины - это когда изображения.
• В 1908 году у графа Толстого не было причин опасаться КГБ. КГБ (Комитет государственной безопасности СССР) тогда еще не существовал, поскольку и Советского Союза в то время еще не было.
• Умер Лев Толстой в 1910 году, а не в 1920. Впрочем, на турецком сайте обе даты приводятся: видимо, на выбор, какая кому больше нравится. Если бы Лев Николаевич дожил до 1920 года, то тогда, возможно, жителям Советской России пришлось бы читать "Войну и мир", издаваемую подпольно, а не изучать в школе.

Вроде бы все ясно: фальшивка, она и есть фальшивка. Не первая "в борьбе на идеологическом фронте", и не последняя. К такой дряни советских людей здорово приучили. Нас на мякине не проведешь. Кто-то здорово поднялся, примазавшись к имени великого человека. Бывает. Даже, наверное, можно посчитать это "удачным маркетинговым решением". В России ведь тоже о социальной ответственности бизнеса не все задумываются. Все ясно. Все, да не все. Не дают покоя эти самые "Hz"! А вдруг, да и в самом деле что-нибудь было! Это же сенсация!! Только представьте: раскопать неизвестную рукопись самого Льва Толстого! Писал Толстой о мусульманах? Писал. "Казаки", "Хаджи-Мурат". Мог ведь и о каком-нибудь "Hz" написать. Плохо только, что Лев Николаевич своей сложной семейной жизнью к порядку был приучен. Все, что написал, сохранил. Что не издал, попросил издать после смерти. Даже письма личные. Что и было сделано.

Откуда же тогда это загадочное "Hz" взялось? Единственная ассоциация, что приходит в голову, это Гази-Магомет: первый наиб (религиозный лидер) Дагестана, предшественник Шамиля. Правда, так его называли русские. Мусульмане звали его Кази-Мулла. Но о нем ни Лев Толстой, ни кто другой ничего не писали. Так что же, мошенники все из пальца высосали? Что-то же должно было натолкнуть их на мысль о подделке. О каком-таком "Гази-Магомете" могли писать в России? Был ли какой-то реальный человек, который мог послужить прототипом героя для писателя? Да.

Вот что пишет о Гази-Магомете, сыне Шамиля, в своих воспоминаниях Руновский, приставленный к важному пленнику в качестве охранника.

«Лет двадцать тому назад Шамиль очень опасно заболел, и с целью обеспечить страну, на случай своей смерти, от внутренних волнений, порождаемых происками, созвал свой «государственный» совет.

На этом совете обсуждались меры, какие в крайнем случае необходимо будет принять, и, между прочим, определено: наследником имамской власти, согласно предложению Шамиля, признать Гази–Магомета (сына Шамиля), имевшего тогда семь или восемь лет от роду, а на время его несовершеннолетия назначить регентом известного наиба Албаз–Дебира.

Через восемь лет после этого, Гази–Магомет достигнул совершеннолетия, и по этому случаю снова был объявлен наследником имамского звания, а вслед затем назначен наибом в Карату.

Несмотря на очень молодые лета (он был назначен наибом пятнадцати лет), Гази–Магомет управлял своим наибством с такою умеренностью и тактом, что через несколько лет правители шести соседних к Карате наибств постепенно обращались к Шамилю с просьбою дозволить им, по причине отдаленности их края от Дарго, обращаться во всем, касающемся гражданского и военного управления, к Газu–Магомету, совершенно так, как бы к самому Шамилю. Просьба эта была признана Шамилем основательною, и все шесть наибств поступили в полное ведение Гази–Магомета.

Что касается до населения страны, то все оно поголовно питало к Гази–Магомету особенную симпатию за его внимательность и приветливость к каждому, кто бы он ни был: богатый или бедный, человек, пользовавшийся общим уважением, или преступник, осужденный на смерть. Этому последнему сорту людей Гази–Магомет оказывал, в противоположность всем прочим предводителям горцев, особенное свое внимание и даже нарочно приходил беседовать с ними, чтоб усладить последния их минуты. Доброта его сердца вошла в пословицу, а готовность выслушать всякого, разобрать его дело, не стесняясь временем и местом, и потом содействовать всем, чтo от него зависело, приобрела ему от жителей Дагестана высокое уважение, которое скоро перешло и в Чечню.

Независимо от того, личная храбрость, столь высоко ценимая воинственными горцами, в Гази–Магомете обращалась в полную неустрашимость, которая должна даже перейти к потомству в виде эпической поэмы, сочиненной в честь его и касающейся набега на Кахетию.

Все эти данные, успокоивая горцев насчет будущности страны, невольно приводили их к сравнению характеристики будущаго имама с характеристикою его отца. Результат сравнения был очевиден и оказывался не совсем в пользу последнего, потому что, несмотря на все доблести и заслуги Шамиля, недоступность и нелюдимость, окружавшие его, преимущественно в последние годы, составляли резкий контраст с доступностью и приветливостью Гази–Магомета; а эти условия не могли не произвести впечатления на восприимчивых горцев. И вот, в последние два года существования на Кавказе имамской власти, дагестанская молодежь начала поговаривать, конечно шепотом, о замене старого имама молодым. Опозиция в этом случае являлась со стороны немногих отъявленных приверженцев Шамиля, да стариков, которые хотя и имели голос и влияние, но были бы не в состоянии отстоять своих убеждений силою, если бы дело приняло серьезные размеры».

(А.Руновский, “Записки о Шамиле”. СПб, 1860).    

Как жаль, что мы никогда не прочтем книги Льва Толстого "Гази Магомет". Нет такой книги.